Накануне ЦИК Молдовы утвердил победу действующего президента страны Майи Санду. Однако эту победу можно назвать и пирровой, ибо избирательный процесс обнажил системные проблемы крохотной постсоветской республики, столкнувшейся с угрозой федерализации и даже распада.
Прошедшие в Молдове президентские выборы и референдум о вступлении в Евросоюз с особой четкостью выявили разделение общества по признаку внешнеполитического вектора – сторонники Запада и России. Причем, перевес в сторону Европы обеспечила голосовавшая часть молдавской диаспоры, а внутри страны некоторые районы сказали «нет» и евроинтеграции, и её главному апологету Майе Санду.
Две Молдовы: Запад и Восток
Очень компактную по площади Молдову издавна отличает большое этническое разнообразие – здесь есть села и целые районы, традиционно заселенные преимущественно болгарами, гагаузами, украинцами, ромами (прежде именовавшимися цыганами), а в прошлом веке еще немцами, поляками, евреями, русскими и многими другими. И этноконфессиональный аспект можно было бы принять за один из мотивов геополитических пристрастий, но причины, фактически расколовшие страны кроются гораздо глубже.
Хотя размежевание по внешнему вектору существует со времен обретения независимости, в последние годы на фоне евроинтеграционной риторики оно не было столь очевидным. Цифры референдума показали абсолютную политическую и социокультурную поляризацию. Согласно официальным данным Центральной избирательной комиссии (ЦИК), необходимые доли процента в пользу вступления в ЕС обеспечили граждане Молдовы, живущие на Западе (около 250 тыс. голосов).
В связи с этим высказываются даже оценки, что Конституционный суд (КС), признав плебисцит состоявшимся, мог бы отклонить его результат из-за слишком малого отрыва, несмотря на достаточность простого большинства – 50% + 1 голос. В частности, с таким комментарием выступил бывший министр внутренних дел и экс-глава КС, судья и правовед с большим опытом Владимир Цуркан.
Второй тур президентских выборов также продемонстрировал политический раскол страны. Внутри Молдовы строго прозападный политик Майя Санду уступила примерно 1% Александру Стояногло, который, не отрицая евроинтеграции, допускает развитие тесных отношений с Россией. Учитывая, что его выдвигала Партия социалистов вместо своего лидера, экс-президента Игоря Додона, известного союзом с Владимиром Путиным, то о Стояногло говорят и как о возможном ставленнике Москвы. Сам он, конечно, отрицает подобные предположения.
Борьба европейца с русским
Один из ведущих местных социологов, глава крупной исследовательской компании Дору Петруци назвал голосование диаспоры «синдромом Киртоакэ» со ссылкой на обстоятельства избрания мэра Кишинева около 10 лет назад.
«С одной стороны, ты уезжаешь из страны, особенно в последние 3-4 года, из-за безобразия, творимого политическим классом, и, оказавшись в диаспоре, голосуешь за эту же власть», - поясняет эксперт и уточняет, что к мобилизации голосов за Санду привел пугающий посыл «русские идут» в ее предвыборной кампании.
Концепт протестного голосования сыграл в Молдове злую шутку против обоих кандидатов. Кто-то принципиально высказался против действующего президента, возлагая на неё лично и правительство вину за ощутимое ухудшение жизни в стране. Кто-то выбирал Санду, из-за опасности реставрации российских порядков.
По оценкам экспертов, за пределами Молдовы проживают по разным оценкам от 600 тысяч до 1 миллиона граждан. В государстве с официальной численностью населения менее 3,5 миллионов, чуть ли не треть граждан постоянно находится за границей.
Таким образом 300 тысяч голосовавших за границей молдаван – это «европейцы». Отнимем от миллиона число зарегистрированных избирателей. Стоп! А куда же подевались 700 тысяч человек? Ответ прост: часть из них находится за границей нелегально, либо не участвует в выборах.
По некоторым оценкам, в России проживает до полумиллиона молдаван. К президентским выборам и референдуму в Первопрестольной открыли всего два участка, хотя планировалось пять, с учетом еще трёх городов. Молдавское правительство мотивировало свое решение соображениями безопасности и контролируемости процессов. Хотя трудно упрекнуть правительство в лукавстве после нашумевших фактов подкупа избирателей и открытого вмешательства в ход выборов со стороны российских спецслужб.
К тому же, в прежние годы за российскими молдаванами не замечали электоральной активности, как у «европейцев». Молдавская диаспора в России потеряла взаимосвязь с исторической родиной и в основной своей массе получила российские паспорта.
Безусловно, и большая часть европейских молдаван стала обладательницей паспортов ЕС. И в их выборе преобладает личный мотив: при официальном трудоустройстве на Западе они получают официальную зарплату, обременены вкладами или кредитами, и соответственно осознают высокий риск потери личного благосостояния. Европейский хлеб для молдаван нелегок: лишь ничтожно малый процент может претендовать на карьерный рост с непризнанными постсоветскими дипломами. А гастарбайтерам приходится заниматься неквалифицированным трудом на стройках, тяжелых сельхозработах, в клининговых фирмах, в сервисах сиделок…
Мечта молдаванок «элегантного возраста» в лучшем случае выскочить замуж за европейца, а в худшем - заработать на европейскую пенсию или достойную жизнь в сносной квартире в бедной Молдове.
Большинство трудовых мигрантов – одиночки, семьями выезжают реже, но у всех цель одна - перетянуть на Запад детей, обеспечить им образование в европейских вузах и колледжах.
Немало среди «европейской диаспоры» и гастарбайтеров с 90-дневной визой – выезжают на стройки или сбор фруктов-овощей. Выждав положенный срок, они вновь вербуются поденными рабочими. И не всегда легально.
А теперь зададимся вопросом – согласятся ли сотни тысяч человек допустить к власти того, кто потенциально готов лишить их относительной предсказуемости и стабильного благополучия, сменив вектор на призрачную Россию?
Таким образом, судьбу выборов решает численность диаспоры и ее пассионарность. Европеец-молдаванин оказался активнее «русского».
На пути к распаду?
Раскол среди молдаван обозначился не только за пределами, но и внутри страны. Во многих центральных районах за действующего президента проголосовало большинство. К примеру, в ближайшем к Кишиневу Яловенском районе Санду взяла 75,5%. А в некоторых северных районах (Окница, Бричаны) большинство проголосовало за «человека Кремля». Наконец, на юге, в Гагаузии, Александр Стояногло предсказуемо получил 97,04%. Те же настроения и в Тараклии, где преобладают болгары и гагаузы. Добавим сюда и непризнанную Приднестровскую республику, куда не распространяется власть и влияние Кишинева.
Центр Молдовы, заселенный румыноязычными, связан тесными узами с Европой. Чего не скажешь о севере и юге, где исторически сильны симпатии к России. В северной части Молдовы традиционно преобладало украино- и русскоязычное население, соответственно, оттуда люди массово уезжали на заработки или с концами в Россию. Почему Россия, спросит недоуменный читатель, если есть возможность эмиграции в Европу? А в силу языкового барьера и легитимности советского и постсоветского диплома.
А обострение отношений прозападного правительства Санду с Кремлем задело кровные интересы маргинализированных гагаузов и болгар, пострадавших от введенных против России санкций, ограничения денежных потоков и транспортных коммуникаций. Этот фактор сыграл немаловажную роль в нарастающей конфронтации центральной власти с гагаузами и болгарами, чем не преминула воспользоваться пророссийская группировка Илана Шора.
Таким образом, избирательный процесс заложил основу не только для политического раскола, но и обострил угрозу федерализации, а может и распада крохотной постсоветской страны на мелкие частицы…
