Как отразится “судный день ” Израиля на Южном Кавказе –Российский политолог /ИНТЕРВЬЮ

Интервью Azpost. info с российским политологом, директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаилом Нейжмаковым.
-Перманентные вооруженные столкновения между ВС Израиля и палестинскими боевиками были буднями в новостных сводках. Что же произошло на сей раз? Что стало причиной того, Израилю пришлось на сей раз не столь легко?
-Вероятно, дело в длительной подготовке операции, проведенной «Хамас». Кроме того, нельзя исключать, что свою роль в повышении уязвимости Израиля в вопросах безопасности сыграла и череда политических кризисов внутри страны — череда внеочередных парламентских выборов в 2019-2022 году, затем масштабная протестная кампания против судебной реформы, которая реализовывалась правительством Биньямином Нетаньяху. К циркулирующим сейчас слухам о некоем намеренном саботаже со стороны части сотрудников израильских силовых структур, конечно, нужно относиться осторожно — любые шокирующие события подпитывают «теории заговора». Тем не менее, череда политических кризисов в стране могла, как минимум, деморализовать и силовые структуры Израиля.
-Ясно, что без существенной поддержки Ирана ХАМАС не смог бы провернуть подобную военную провокацию. Каково будет давление мирового сообщества на Тегеран?
-Пока мы наблюдали достаточно осторожные оценки со стороны официальных фигур в Вашингтоне по поводу роли Тегерана в этом кризисе. Как известно, госсекретарь США Энтони Блинкен не так давно отмечал, что «мы еще не видели доказательств того, что Иран руководил этой конкретной атакой или стоял за ней». Здесь, конечно, проявляются и чисто тактические мотивы администрации Джозефа Байдена — ей важно парировать обвинения в том, что Иран почувствовал усиление своих позиций после сделки с США по обмену заключенными, а также решения о разблокировании замороженных ранее в Южной Корее иранских банковских счетов. В дальнейшем все зависит от того, насколько длительной будет нынешняя эскалация кризиса вокруг Израиля. На первых порах Вашингтон будет занимать сравнительно осторожную позицию и, возможно, вести закрытые консультации с Тегераном. Возможно, через посредников, например, тот же Катар, который выступил в схожей роли по вопросу об обмене заключенными. Но если нынешняя эскалация военно-полититического кризиса будет затягиваться и сопровождаться, например, еще большими масштабами вовлечения в него «Хизбаллы», давление на Тегеран со стороны Вашингтона действительно может усилиться.
-Азербайджан в этом противостоянии однозначно поддержал Израиль. Какова вероятность того, что данная позиция послужит поводом для очередного витка напряженности между Баку и Тегераном?
-Опять же, зависит от длительности нынешней эскалации вокруг Израиля. Тегерану, скорее, объективно не выгодно осложнять отношения с Баку, а также Анкарой в ситуации, когда давление на него может возрасти. А чем дольше может затянуться эта эскалация, тем больше ресурсов Тегерану придется отвлекать, чтобы на нее реагировать. Речь, конечно, не идет о прямом открытом вовлечении ИРИ в этот конфликт — заявление постпредства Ирана в ООН о неучастии в «ответных действиях» палестинской стороны является не просто дежурной реакцией, но и стремлением сохранить формальную дистанцию по отношению к этому кризису. Тем не менее, кризис вокруг Израиля — это риск наращивания военного присутствия США в регионе (включая, например, Персидский залив), что может потребовать передислокации войск Ирана на своей территории ближе к тем зонам, где такое американское присутствие усилится. Это вероятные дополнительные затраты со стороны Ирана на поддержку «Хамас» и «Хизбаллы» и, возможно, решение гуманитарных вопросов в Газе и Ливане. Это, возможно, усиление финансово-экономического давления западных игроков на Иран, если кризис затянется – а значит, рост значения для Тегерана той же Турции, как экономического партнера. В этих условиях, Ирану, скорее всего, объективно выгодно будет сгладить острые углы в отношениях с Баку, хотя бы временно. Другое дело, если исход нынешнего этапа кризиса вокруг Израиля будет восприниматься, хотя бы как относительная победа Ирана и, тем более, если за этим последуют определенные уступки западных держав в пользу ИРИ. При таком сценарии пространство для маневра по действиям на Южном Кавказе у Тегерана также возрастет.
-Каков ваш прогноз относительного данного израильско-палестинского вооруженного столкновения?
-Премьер Израиля Биньямин Нетаньяху недавно заявил, что «мы собираемся изменить Ближний Восток», вероятно, вновь подчеркивая масштабный характер силовых действий израильских войск в Газе, а возможно, и против «Хизбаллы». Но не будем забывать, что Нетаньяху вряд ли мог бы высказываться менее резко после того, как действия «Хамас» стали поводом для обсуждения проблем в сфере обороноспособности Израиля. Тем более, что вопросы безопасности — традиционный конек для возглавляемой премьером партии «Ликуд», а обещание «вернуть безопасность» – одна из первых фраз, которые он произнес в рамках выступления перед своими сторонниками после оглашения итогов парламентских выборов в ноябре 2022 года, которые позволили ему вернуться к власти. Скорее всего, израильская сторона постарается максимально жестко действовать в ближайшие дни, понимая, что в дальнейшем давление на нее, в том числе, со стороны западных игроков, по поводу поиска компромисса может усилиться. Пока есть вероятность, что нынешняя эскалация не будет слишком затяжной.
Теймур Бакылы
Azpost.info